masterspammer к позапрошлому посту, где он сказал Вот моржовый конунг прилипчив как смола сосны, подтверждаю; хотя скорее как бутилкаучук, потому как противнее смолы.Интересно, а тот глупый пингвин, который прячет, он случаем не Pinguinus impennis?
С опозданием подумал, что вряд ли Горький имел в виду гагарку. Мне кажется , великий пролетарский писатель биологией не настолько интересовался, чтоб знать о вымерших птицах. В то время как настоящие пингвины тогда были на слуху. Подтверждением этого может служить одна из елочных игрушек моего детства. Была она если не дореволюционных, то уж точно довоенных лет. То есть хронологически сопоставима с "Песней о Буревестнике" Не стеклянная, а склеенная из двух слоев тисненого картона. Такие игрушки я ещё застал в продаже, но они были уже блестящие, а та - матовая. Она весьма реалистично изображала пингвина, причем вполне определенного вида: золотоволосого, Eudyptes chrysolophus, как я с радостью определил чуть позже, когда выкупили очередной том "Жизни животных" Банникова/Зенкевича.
Каждый год она занимала место вместе с другими картонками на нижних ветках елки.
Причем называлась в домашнем обиходе вовсе не пингвином, проходя под псевдонимом "кенгура". Это повелось с давнего предвоенного визита какой-то бабушкиной коллеги-учительницы, которая, зайдя поздравить семью с НГ, восхитилась , ткнув пальцем в означенную игрушку: "У-у, КЕНГУРА-то какая!"
Что до второй части коммента, то мне так же с запозданием вспомнился пример более изящного и лаконичного использования в поэзии данной детали ластоногой анатомии.
Игорю Мироновичу Губерману в его сибирскую ссылку друзья слали не только провизию, включашую экзотические для СССР бульонные кубики, но и менее утилитарные, зато более знаковые предметы.
На один из таких презентов поэт и откликнулся гариком:
Как лютой стойкости пример,
моей судьбою озабочен,
мне друг прислал моржовый хер,
чтоб был я тверд и так же прочен.
Позже Губерман рассказывал, как собираясь во внезапно разрешенную ему эмиграцию, он переживал: удасться ли ему вывезти этот дорогой ему подарок, не сочтут ли культурной ценностью и не отберут ли на таможне. "Я настолько зациклился на этом, что вмешалась жена, оборвав мои опасения сентенцией: " Да ты свой-то вывези!" Я немного успокоился и в итоге благополучно вывез оба"
А ещё одному другу и соплеменнику Губермана, его "коллеге по поэтическому цеху", Городницкому, оный предмет заказали привезти из арктической экспедиции.
Экспедиция та была довольно своеобразной: выделять специальный научный корабль не стали, а разместили персонал и оборудование для геофизических исследований на новеньких судах, перегоняемых с балтийских верфей на восточно-сибирские реки и Амур.
Суда те были класса река-море, для хождения во льдах никак не приспособленные, а льды в том сезоне были как назло особо скверные. Ледокол буквально протаскивал кораблики через ледовые перемычки небольшими перегонами, на судах был аврал в режиме нон-стоп, все, не исключая научников, принимали участие в постоянной заводке/отдаче буксирных тросов, тонкие борта угрожающе потрескивали от напора льдин. Было строжайше предписано всем не расставаться со спасжилетами, хотя, как замечает Александр Моисеевич, жилет мог разве что продлить на несколько минут агонию в ледяной каше.
И в самой разгар этого безобразия Городницкому приходит радиограмма из Сочи, в которой один из потенциальных приобретателей баккулюма( во! вспомнил, не лазая в гугл, как эта кость называется!) напоминал о своем заказе. Причем в стихах!
"С приветом Арктике суровой/ Жду с нетерпением моржовый"
Изрядно разозлившийся Городницкий отправил ответ:
"Покуда нам не до моржа/Плывем за собственный дрожа"
...Вот интересно,А.М. - человек не без юмора, его истории на концертах порой весьма ржачны и ехидны, а из стихов/песен к юмористическим можно отнести лишь "Жену французского посла"