Вечером открыл френдленту и первое что попадается на глаза - этот самый монолог, выложенный по обыкновению
Буквально на следующий день спросил здесь у русской португалки
test_na_trzvst, правда ли что при португальцах не стоит произносить слов "куда" и "пирог", как о том писал, кажется, Гинзбург.Насчет слов меня просветили, но отметили, что воспоминания об экспедиции в Бразилию принадлежат кому угодно, но не Гинзбургу.
Стали вспоминать и вспомнили Иосифа Шкловского. Оба с Гинзбургом физики, оба имели не менее известных братьев( или однофамильцев), оба печатались в ХиЖ. Спутать немудрено.
Та-ак, закончив дискуссию, включаю телик посмотреть
Ну и по три раза в день суется в глаза число 249! То количество комментов под записью, то номер интересного поста в топе, то в телике выпрыгнет к чему-то. Взгляд цепляется именно за него.
А все потому, что когда-то число это, кстати очень красиво звучащее , сплошная аллитерация, произвело на меня неизгладимое впечатление, явившись заглавием первого ( если не считать Гоголя и А.К.Толстого)прочитанного хоррора.
Это в восемь лет!
249 - инвентарный номер мумии, которую научился оживлять один не в меру умный оксфордский студент. Днем мумия мирно лежала в ящичке, а ночью бегала по округе и душила тех, на кого её хозяин укажет. Ужос-ужос-ужос! Но . насколько помню, до смерти никого не додушила и потому злоумышленника аффтар, небезызвестный сэр Конан-Дойл, не покарал.
Раскрывшие преступление однокурсники начинающего некроманта только заставили его сжечь мумию и, главное, папирусы с нужными заклятиями.
Но самая замечательная история о совпадениях и, главное, о выводах из совпадений, произошла не со мной. Был у меня соблазн изложить её от первого лица, все равно никто не проверит, принципиального значения это не имеет, а буковок уйдет значительно меньше.
Однако же врать не буду, дивную повесть о трех кусочках сахара мне тоже рассказали.
Был у меня сослуживец в стройбате, Саня Лебедев. Удивительный парень, сельский тракторист из довольно глухого угла
нашей области. На фоне злобного павианьего стада, каковым являлись военно-строительные части образца 70-х годов, он являл образец спокойствия, доброты и здравомыслия, был весьма начитан, щеголял очень правильной образной речью и был великолепным рассказчиком. Не в смысле "байки травить", а грамотно и доходчиво изложить любую историю, даже самую заурядную или, напротив, замысловатую.
Мы с ним познакомились в карантине, к сожалению, попали в разные роты, но время от времени пересекались, то по работе, то одновременно загремев в санчасть.
Кажется, именно в последней он мне поведал, разводя руками от восхищения человеческой глупостью, сию трагикомедию.
Началась же она безусловно чисто трагически.
В санькину роту, шедшую с работы, врезался самосвал с пьяным водителем. В итоге два солдата и прапорщик погибли, ещё человек 10 отделались кто сломанной рукой, кто оторванным ухом.
Настроение в подразделении после этого было соответствующее и вот сутки спустя вечером, в личное время, к Саше подсел такой же первогодок, однозначно проходивший в ротной иерархии по разряду "чмошников". Видно было, что его просто распирает.
Саша же был известен умением выслушать и нелюбовью к издевкам над сослуживцами, потому народ к нему тянулся.
"Ты знаешь... - зашептал доверитель,- я вчера вечером в наряд заступил( многозначительная пауза, далее - м.п.)и пошли мы с дежурным в столовую накрывать роте на ужин(м.п.). Пока накрывали - я ТРИ кусочка сахара стащил в хлеборезке(м.п.). Накрыли, дежурный че-то с поварами забазарил, а мне невтерпеж (м.п.).Ну я ДВА кусочка-то и съел потихоньку(м.п).
И тут же бегут: авария, двоих насмерть!(м.п.)"
"И чего? "- не въехав , хмуро спросил Саня.
"Так это не всё!!! - придвинувшись ещё ближе, выдохнул повествователь, - Я же один кусок на утро оставил!(м.п.)Меня ночью подняли, я стою "на тумбочке", думаю, после подъема некогда будет ... и съел последний кусок. Только съел - звонок: Хохлов в больнице умер! (м.п.)"
"И чего?" - уже ошарашенно повторил Саша.
"Как - что? НЕСПРОСТА это!!!"
"Я просто поперхнулся,- говорил мне Санек,- и ржать вроде нельзя, такое дело, и сдержаться трудно, ну не видел я ещё такой дурости и не представлял что она может быть, ведь словно папуас какой, ей-богу..."
